Неточные совпадения
Козаки были бы повинны и достойны смерти, если бы напились в походе, на войне, на
трудной, тяжкой
работе.
Паратов. Был разговор небольшой. Топорщился тоже, как и человек, петушиться тоже вздумал. Да погоди, дружок, я над тобой, дружок, потешусь. (Ударив себя по лбу.) Ах, какая мысль блестящая! Ну, Робинзон, тебе предстоит
работа трудная, старайся…
Он, с биением сердца и трепетом чистых слез, подслушивал, среди грязи и шума страстей, подземную тихую
работу в своем человеческом существе, какого-то таинственного духа, затихавшего иногда в треске и дыме нечистого огня, но не умиравшего и просыпавшегося опять, зовущего его, сначала тихо, потом громче и громче, к
трудной и нескончаемой
работе над собой, над своей собственной статуей, над идеалом человека.
Однако
работа начинается, но
трудная и пока неблагодарная.
Все планы и рисунки, по которым производились
работы, представлялись на рассмотрение Зоси; она внимательно разбирала их и в
трудных случаях советовалась с Хионией Алексеевной или Половодовым, который теперь был своим человеком у Ляховских.
Я не знаю, что
труднее — подъем или спуск. Правда, при подъеме в
работе участвует дыхание, зато положение тела устойчивее. При спуске приходится все время бороться с тяжестью собственного тела. Каждый знает, как легко подыматься по осыпям вверх и как трудно по ним спускаться книзу.
Труднее всего было развить понятие о том, что простые швеи должны все получать одинаковую долю из прибыли, хотя одни успевают зарабатывать больше жалованья, чем другие, что швеи, работающие успешнее других, уже достаточно вознаграждаются за успешность своей
работы тем, что успевают зарабатывать больше платы.
Вот еще строки из Полякова: «Очень нехороша была также и местная солонина; она готовилась из мяса казенных быков, истощенных
работой на плохих и
трудных дорогах и убитых нередко накануне погибели, если им не перерезывалось горло полуиздохшим».
Оттого, что численный состав населения подвержен колебаниям вследствие постоянных приливов и отливов, притом случайных, как на рынке, определение коэффициента общей рождаемости в колонии за несколько лет можно считать недосягаемою роскошью; он уловим тем
труднее, что цифровой материал, собранный мною и другими, имеет очень скромный объем; численный состав населения за прошлые годы неизвестен, и приведение его в известность, когда я знакомился с канцелярским материалом, представлялось мне египетскою
работой, обещавшею притом самые сомнительные результаты.
Вся его каторга заключается в том, что в тюрьме ему поручено делать колышки для прикрепления привесков к хлебным порциям —
работа, кажется, не
трудная, но он нанимает вместо себя другого, а сам «дает уроки», то есть ничего не делает.
Вот на пристани Самосадке живет «жигаль» [Жигалями в куренной
работе называют рабочих, которые жгут дровяные кучи в уголь:
работа очень
трудная и еще больше ответственная.
— Да как случится. Иногда много, а иногда и ничего нет, потому что
работа не работается. Эта
работа трудная, Леночка.
Вообще трудно сказать, что
труднее — работать «в горе» или в огненной
работе, но и те и другие рабочие являются настоящими гномами нашего «века огня и железа».
Ясно, что идет какая-то знаменательная внутренняя
работа, что народились новые подземные ключи, которые кипят и клокочут с очевидной решимостью пробиться наружу. Исконное течение жизни все больше и больше заглушается этим подземным гудением;
трудная пора еще не наступила, но близость ее признается уже всеми.
Увы! я вполне искренно убежден, что
работа будет
трудная, так как люди второй категории составляют положительную диковину.
Около порога сидели два старых и один молодой курчавый солдат из жидов [См. ниже в Словаре
трудных для понимания слов.] по наружности. Солдат этот, подняв одну из валявшихся пуль и черепком расплюснув ее о камень, ножом вырезал из нее крест на манер георгиевского; другие, разговаривая, смотрели на его
работу. Крест, действительно, выходил очень красив.
Занятый постоянной
работой в «Русских ведомостях», я перестал бывать у А.Я. Липскерова. Знаю, что он переживал
трудные дни, а потом, уже когда на него насели судебные пристава, к нему, на его счастье, подвернулся немец типографщик, дал взаймы на расплату семь тысяч рублей, а потом у него у самого типографию описали кредиторы…
Они с любовью смотрели на наши страдания, которые мы старались им не показывать. Особенно доставалось нам сначала на
работе, за то, что в нас не было столько силы, как в них, и что мы не могли им вполне помогать. Нет ничего
труднее, как войти к народу в доверенность (и особенно к такому народу) и заслужить его любовь.
Летние
работы действительно оказались гораздо
труднее зимних.
Кругом было так много жестокого озорства, грязного бесстыдства — неизмеримо больше, чем на улицах Кунавина, обильного «публичными домами», «гулящими» девицами. В Кунавине за грязью и озорством чувствовалось нечто, объяснявшее неизбежность озорства и грязи:
трудная, полуголодная жизнь, тяжелая
работа. Здесь жили сытно и легко,
работу заменяла непонятная, ненужная сутолока, суета. И на всем здесь лежала какая-то едкая, раздражающая скука.
— Всех больше лицемерят и лгут лентяи, ибо всего
труднее в мире оправдать лень. Создана жизнь, но надо досоздать её до совершенства, и те, кто не хочет работать, должны, конечно, утверждать, что вся жизнь, вся
работа предков — бессмысленна, бесценна…
Видно было и по одежде и по всему, что она постоянно несла
трудную мужскую
работу.
Трудный был этот год, год моей первой ученической
работы. На мне лежала обязанность вести хронику происшествий, — должен знать все, что случилось в городе и окрестностях, и не прозевать ни одного убийства, ни одного большого пожара или крушения поезда. У меня везде были знакомства, свои люди, сообщавшие мне все, что случилось: сторожа на вокзалах, писцы в полиции, обитатели трущоб. Всем, конечно, я платил. Целые дни на выставке я проводил, потому что здесь узнаешь все городские новости.
Сегодняшняя
работа была особенно
трудная, на очереди были уже зрелые, клейкие кубики, которые готовы для поступления в литейную. Сначала «товар» в кубочную поступает зеленый. Это пережженный свинец, и зеленые кубики режутся легко, почти рассыпаются. Потом они делаются серыми, затем белыми, а потом уже клейкими.
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и в будни — ведь когда человека схватит за сердце море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого человека, и вот, бросив землю на руки брата, Туба ушел с компанией таких же, как сам он, влюбленных в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы:
трудная, а славная
работа, можно утонуть десять раз в день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг с железными зубцами на краю, и в ней — точно мысли в черепе — движется живое, разнообразных форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок моря.
Зеленый кубик для
работы самый вредный, а клейкий самый
трудный — руки устают, мозоли будут на руках.
Но нужно было видеть Савоську в
трудных местах, где была горячая
работа; голос его рос и крепчал, лицо оживлялось лихорадочной энергией, глаза горели огнем.
Работа в медной горе считалась самою
трудной, но Арефа считал ее отдыхом. Главное, нет здесь огня, как на фабрике, и нет вечного грохота. Правда, и здесь донимали большими уроками немилосердные пристава и уставщики, но все-таки можно было жить. Арефа даже повеселел, присмотревшись к делу. Конечно, под землей дух тяжелый и теплынь, как в бане, а все-таки можно перебиваться.
— Деньги, деньги… — задумчиво повторял он. — И на что мне, горбатому черту, столько денег? А между тем я чувствую, что приняться за настоящую
работу мне становится все
труднее и
труднее. Я завидую тебе, Андрей. Я два года, кроме этих тварей, ничего не пишу… Конечно, я очень люблю их, особенно живых. Но я чувствую, как меня засасывает все глубже и глубже… А ведь я талантливее тебя, Андрей, как ты думаешь? — спросил он меня добродушным и деликатным тоном.
Работа трудная, лес — вековой, коренье редькой глубоко ушло, боковое — толстое, — роешь-роешь, рубишь-рубишь — начнёшь пень лошадью тянуть, старается она во всю силу, а только сбрую рвёт. Уже к полудню кости трещат, и лошадь дрожит и в мыле вся, глядит на меня круглым глазом и словно хочет сказать...
С некоторых пор чаше стали посылать Акулину на реку, выбирая для этого, как бы невзначай, сырую и ненастную погоду; заметно сваливались на нее самые
трудные и утомительные хозяйственные
работы; при всем том Василиса и Дарья не упускали случая раззадоривать Григория разными побытами, зная наперед, что злоба его неминуемо должна была вымещаться на плечах безответной Акулины.
За это время он посетил много мест, приобрел несколько новых знакомств и даже одного друга в лице отставного служивого, которого многочисленные военные заслуги не спасли от той же мало уважаемой и
трудной профессии; но где ни пробовал Прошка удачи,
работа все не клеилась, и вообще Прошке все не нравилось.
Все шло нам прекрасно, и дивная была нам в каждом деле удача:
работы всегда находились хорошие; промежду собою у нас было согласие; от домашних приходили всё вести спокойные; и за все это благословляли мы предходящего нам ангела, и с пречудною его иконою, кажется,
труднее бы чем с жизнию своею не могли расстаться.
Лиза. Легко вам говорить: «без слез»! Да и что толковать! Нам, бедным людям, толковать некогда. Вы мне
работу дайте! Пусть она будет вдвое, втрое
труднее, только бы мне денег больше вырабатывать, чтоб комнату нанять посветлее да одеться почище.
— Мыслей этих самых нет у него, у извозчика.
Работа тяжелая,
трудная: утром, ни свет ни заря, закладывай — да со двора. Известно, мороз, холод. Тут ему только бы в трактире погреться да выручку исправить, чтобы вполне два двадцать пять, да на квартиру — и спи. Тут думать трудно. Вот вашему брату, барину, ну, вам, известно, всякое в голову лезет с пищи с этой.
Это
работа сложная и
трудная, потому что мало данных, но тем более чести ее исполнить, и я надеюсь, что тут мы себя покажем достойными его доверия и исполним все как только возможно и с большою радостию.
От
работы и чёрной и
труднойОтцветёшь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь нянчить, работать и есть.
Алмазов, молодой небогатый офицер, слушал лекции в Академии генерального штаба и теперь только что вернулся оттуда. Он сегодня представлял профессору последнюю и самую
трудную практическую
работу — инструментальную съемку местности…
Когда его выбрали царем, царевич послал за город привести к себе своих товарищей. Когда им сказали, что их требует царь, они испугались: думали, что они сделали какую-нибудь вину в городе. Но им нельзя было убежать, и их привели к царю. Они упали ему в ноги, но царь велел встать. Тогда они узнали своего товарища. Царь рассказал им все, что с ним было, и сказал им: «Видите ли вы, что моя правда? Худое и доброе — все от бога. И богу не
труднее дать царство царевичу, чем купцу — барыш, а мужику —
работу».
Чем богаче по внешности, благоустроеннее жизнь человека, тем
труднее, дальше от него радость самоотречения. Богатые почти совсем лишены этого. Для бедного всякая отрывка от своей
работы для помощи ближнему, всякий ломоть хлеба, поданный нищему, есть радость самоотречения.
Несмотря на когенианские задания этой книги, она содержит тонкие исследования относительно самых
трудных проблем платонизма и в этом отношении даже превосходит капитальную
работу Natorp.
И жадно, настороженно вглядывается Ницше в темную глубину своей души и старается разглядеть того таинственного «Самого», который, как игрушками, капризно играет его мыслями и исканиями, и в ничто обращает
трудную и мучительную
работу ума. Вот он, этот «Сам», великий разум тела, неведомый, слепой повелитель, обративший наше «я» в своего раба.
Наблюдая человека как его рисует Достоевский, то и дело приходится вспоминать самые уродливые, самые дисгармонические явления в мире животных — те уклонения, ошибки и неудачные «пробы», которые делает природа в
трудной своей
работе по гармонизации жизни.
Работа медленная,
трудная и отвратительная для того, кто привык единым… не знаю, как это назвать, — единым дыханием схватывать все и единым дыханием все выражать. И недаром они так уважают своих мыслителей, а эти несчастные мыслители, если они честны и не мошенничают при постройке, как обыкновенные инженеры, не напрасно попадают в сумасшедший дом. Я всего несколько дней на земле, а уж не раз предо Мною мелькали его желтые стены и приветливо раскрытая дверь.
— В тех невиданно
трудных условиях, в которых революция борется за свое существование, это единственный путь. Путь страшный,
работа тяжелая. Нужен совсем особый склад характера: чтоб спокойно, без надсада, идти через все, не сойти с ума, — и чтоб не опьяняться кровью, властью, бесконтрольностью. И обычно, к сожалению, так большинство и кончает: либо сходят с ума, либо рано-поздно сами попадают под расстрел.
— Да что, Василий Матвеев, разве не правду я сказала? Одним все легкую
работу даете, другим все
трудную. А ведь жить-то всем нужно.
— Оратор указал на то, что я служу родине пером. Господа!
Трудная это служба! Я не знаю, есть ли на свете служба тяжелее службы русского писателя, потому что ничего нет тяжелее, как хотеть сказать, считать себя обязанным сказать, — и не мочь сказать. Когда я думаю о
работе русского писателя, я всегда вспоминаю слова Некрасова о русской музе — бледной, окровавленной, иссеченной кнутом. И вот, господа, я предлагаю всем вам выпить не за государя-императора, а
Это была
работа трудная и долгая: клался в рот кусок черной резины, и эту резину нужно было жевать — целый месяц!
Теперь, восстанавливая все в памяти, я думаю, что эта потребность превращать
работу в какое-то радостно-жертвенное мученичество лежала глубоко в маминой натуре, — там же, откуда родилось ее желание поступить в монастырь. Когда кончались
трудные периоды ведения детского сада или хозяйничания в имении, перед мамой все-таки постоянно вставала, — на вид как будто сама собой, совсем против волн мамы, — какая-нибудь
работа, бравшая все ее силы. Папа как-то сказал...
Работали они, действительно, никак уж не больше фельдшеров. Работали сестры добросовестно, но
работа фельдшеров была гораздо
труднее. Притом в походе сестры ехали в повозке, фельдшера, как нижние чины, шли пешком. Сестры на всем готовом получали рублей по восемьдесят в месяц, фельдшера, как унтер-офицеры, получали рубля по три.